Энергетический блэкаут в январе текущего года показал уязвимость энергетической системы Казахстана. Оказалось, что выпадающие объемы электроэнергии невозможно восполнить собственными ресурсами. Пока не построены новые генерирующие мощности, электричество приходится импортировать.
То, что проблема носит острый характер, подтвердил в апреле с.г. первый заместитель премьер-министра Казахстана Роман Скляр. По его словам, Казахстан приблизился к энергодефициту, поэтому есть необходимость опережающего развития энергетики. «Мы должны понимать, что сейчас наш энергобаланс таков, что мы максимально приблизились к дефициту, в случае поломок тех или иных энергоблоков на электростанциях мы вынуждены закупать электроэнергию извне. Серые майнеры в прошлом году только подсветили эту проблему, что мы приблизились к энергодефициту», – заявил первый вице-премьер.
При этом Р. Скляр отметил, что Казахстан ограничен в угольных станциях, потому что стремится к углеродной нейтральности. О таком факте, что в ныне зеленой Европе сейчас вводят в строй законсервированные угольные электростанции, чиновник решил не упоминать.
Эксперт в сфере энергетики Борис Марцинкевич в интервью «Ритму Евразии» рассказал о проблемах энергетической системы Казахстана.
– Борис Леонидович, почему так сложилось, что богатый ресурсами Казахстан стоит на пороге энергодефицита?
– Давайте начнем с того, что энергосистема Казахстана фактически состоит из трех узлов, которые не очень сильно связаны между собой: «Юг», Север» и, скажем так, прикаспийская территория. Связующие линии энергопередач между ними появились, но их недостаточно, необходимо увеличивать мощности. Второй момент заключается в том, что созданная в 1990 году Единая водно-энергетическая система Средней Азии, к сожалению, приказала долго жить. Поэтому возможностей для подстраховки со стороны окружающих государств, кроме тех, что может предоставить Россия, тоже ограниченное количество.
Как мы видели в январе этого года, после того как остановилась генерация на ГЭС в Узбекистане, произошел краткосрочный региональный блэкаут, который затронул юг Казахстана. Хотя больших проблем удалось избежать, та авария обнажила имеющиеся проблемы.
Почему инвестиции не направлялись в модернизацию и строительство новых электростанций, сказать сложно. Только сейчас Казахстан серьезно приступил к размышлениям о строительстве атомной электростанции. С учетом возможной локализации АЭС обеспечила бы связность энергосистем севера и юга страны, кратно увеличив её надежность. Но строительство АЭС – это достаточно долгий процесс. Поэтому в прошлом году министр энергетики Казахстана говорил, что электроэнергию у России придется закупать на постоянной основе до той поры, пока не будут решены вопросы генерации.
– Какие генерирующие мощности Казахстан может оперативно построить?
– Быстрее всего можно построить угольную электростанцию, которая будет работать на собственном сырье. Напомню, что в Казахстане находится Экибастузский угольный бассейн – это крупное угольное месторождение в Павлодарской области.
– Но заместитель премьера говорил, что страна стремится к углеродной нейтральности…
– В последнее время, на мой взгляд, слишком много разговоров о необходимости зеленой энергетики и тому подобном. В результате страна лишается возможности получить стабильную генерацию за счет угля. Тут надо решать, что важнее – энергетическая безопасность или некие догмы о том, что нужна исключительно зеленая генерация. Решать, естественно, должны сами казахстанцы.
Что касается якобы «грязных» угольных электростанций, то хотелось бы напомнить, что соседний Китай давно освоил экологически чистую технологию строительства и производства угольной генерации. Новые, работающие на угле китайские электростанции по степени воздействия на окружающую среду не сильно отличается от газовых. Это сверхкритические параметры пара, это кипящие слои в топках, это новое поколение фильтров и т.д. Поэтому Казахстан может обратиться к своему восточному соседу с тем, чтобы найти способ взаимовыгодного сотрудничества в этом направлении.
– Разве газовые электростанции не могут покрыть энергодефицит?
– Могут, но для этого надо решать, с кем можно договориться о постоянных поставках газа. С Узбекистаном? Вряд ли, потому что у Ташкента такая программа развития энергетики, которую можно сравнивать разве что с ГОЭЛРО (Государственная комиссия по электрификации России). Уже были случаи, когда возникала необходимость поставок газа в Узбекистан, а не наоборот, т.к. страна постоянно увеличивает собственное энергопотребление.
– Казахстан ведь и сам добывает немало газа.
– Сам добывает, но он связан экспортным газовым контрактом с Китаем, ему необходимо рассчитываться за кредиты, взятые на строительство казахской части газопровода «Центральная Азия – Китай».
– Если вернуться к АЭС, то за сколько лет её можно построить?
– Как показывает опыт «Росатома», если строить с нуля, то от пяти до семи лет. Долго это или быстро? Смотря с чем сравнивать. Например, французы строят два атомных энергоблока на базе EPR-1600. Один блок начали строить в 2005 году в Финляндии на АЭС «Олкилуото». Выход на минимально контролируемый уровень состоялся в январе 2022 года, на коммерческую эксплуатацию до сих пор выйти не удалось, то есть процесс занял 17 лет. Ещё Франция с 2007 года строит блок у себя на АЭС Фламанвиль, с тех пор процесс строительства так и не закончился.
Если сравнивать с американскими компаниями, то Westinghouse начал строительство АЭС у себя на родине в 2009 году и продолжает строить. Южнокорейцы построили АЭС за пятилетку, но из-за различных проблем запуск отложили еще на четыре года. При этом их реакторы – это поколение «Три», а не «Три+». Второй момент заключается в том, что «Росатом» отработанное топливо перерабатывает в России, поэтому у заказчиков его реакторов не возникает дополнительных проблем с хранением радиоактивных материалов.
С практической точки зрения заказать АЭС у «Росатома» – удобно и быстро, тем более что рядом есть опыт Узбекистана, который, приняв решение о строительстве атомной электростанции, сумел договориться с «Росатомом» об открытии в Ташкенте филиала Московского инженерно-физического института. Подготовка специалистов уже начата, и по такому же пути мог бы пойти и Казахстан. За время строительства АЭС можно вырастить своё поколение физиков-атомщиков, это правильный подход.
– Соседняя Киргизия пытается новые гидростанции строить, а Казахстан уже исчерпал свои возможности в гидроэнергетике?
– Я не готов сказать, тем более что исследования гидроэнергетиков в самом Казахстане еще не завершены. Теоретически потенциал еще есть, можно ли его использовать с учетом проблем с водой, которые нарастают в Центрально-Азиатском регионе, сказать сложно. Надо многократно взвесить все за и против, чтобы не причинить вред самим себе.
– Пока Казахстан еще не построил свои новые генерирующие энергомощности, Россия может в полной мере восполнить его потребности в электроэнергии?
– Да, конечно, с учетом резервных мощностей, имеющихся в Объединенной энергосистеме России, таких возможностей хватает с избытком. Напомню, что после блэкаута речь шла о том, что Казахстану не хватает пяти гигаватт генерирующих мощностей, а с учетом того, что север РК синхронизирован с российской энергосистемой, там проблем возникнуть не должно. Разве что может потребоваться строительство дополнительных линий электропередач, но это куда как менее затратно и быстрее реализуемо, чем строительство новых электростанций.
– А какие резервные мощности в России можно задействовать для экспорта электроэнергии в Казахстан?
– Я напомню, что в 2021 году объем производства и потребления электроэнергии в РФ впервые превысил уровень производства в РСФСР в 1990 году на целых полтора процента. Это тот уровень развития энергетики, который совершенно объективен, с цифрами спорить очень сложно.
При этом в результате реформ РАО «ЕЭС России» все новые владельцы электростанций в соответствии с договорами о приватизации модернизировали и наращивали мощности своих электростанций. Государственная компания «РусГидро» проводит конкурсную программу модернизации, год за годом увеличивая мощности своих гидроэлектростанций. Тот же «Росатом» достроил Ростовскую АЭС, новые блоки на Ленинградской и Воронежской АЭС и т.д. По оценке министра энергетики России Николая Щульгинова, резервных мощностей имеется порядка 40 гигаватт.
Здесь налицо возможность для взаимовыгодного сотрудничества России и Казахстана. Со стороны Москвы есть возможность задействовать имеющие резервные мощности для экспорта, а Астана может решить вопрос с дефицитом электроэнергии до того момента, как построят новые генерирующие мощности.
Также хотелось бы напомнить, что еще с прошлого года рассматривается совместный проект с «Газпромом» о газификации Павлодарской области Казахстана. Этот проект выпрямит маршрут новых газопроводов в российское Забайкалье. То есть сразу решаются две проблемы: Россия и Казахстан могли бы газифицировать свои пока еще не газифицированные территории. Если построят этот новый магистральный газопровод, то Казахстан получит возможность заняться строительством газовых электростанций. Либо пустить газ на другие нужды. Однако проект почему-то до сих пор не реализован.
Источник информации: https://www.ritmeurasia.org