Де-юре Казахстан остаётся светским государством, но де-факто с каждым годом обретает всё более мусульманский облик. Это отчётливо видно по трансформации института семьи, где многожёнство уже не воспринимается как отход от нормы, а в отношении женщин допускаются самые различные формы дискриминации. Но как это сочетается со взятыми нашей страной обязательствами по обеспечению гендерного равенства? И что должно делать государство, чтобы остановить столь опасную тенденцию? Слово экспертам.
Халида Ажигулова, доктор права PhD:
«Фактически многожёнство стало прикрытием для коррупционеров»
— Сами по себе религии не создают никаких проблем, напротив, любая из них содержит важные нравственные ориентиры и правила, которые помогают людям делать правильный выбор в пользу добра, справедливости, честности, порядочности и так далее. Всё это вопросы внутренней морали и совести человека.
Проблемы возникают на уровне интерпретации религиозных правил. Да, это часто необходимо, поскольку все традиционные религии были основаны многие века назад, то есть при совсем других исторических обстоятельствах, и современному человеку не всегда может быть понятен смысл отдельных их положений. Но здесь многое зависит от того, кто и в чьих интересах толкует эти правила. Порядочный эксперт будет интерпретировать религиозные нормы объективно, с фокусом на милосердие, справедливость и иные добродетели. Тогда как непорядочный, напротив, будет пытаться навязать свои идеи человеку или даже целой демографической группе, например, женщинам, с целью ограничить их права. И это очень опасно, особенно когда подобным занимаются малообразованные и недобросовестные религиозные лидеры, которым доверяют верующие.
Жители нашей страны всегда должны помнить, что Казахстан – это светское правовое государство и что они вправе следовать заветам любых религий, но лишь в том объёме, который не противоречит Конституции и законам РК, а также обязательствам по международным договорам в области прав человека. Например, в Коране есть положение, которое требует отрубать руку вору, – такая мера практиковалась еще в VII веке, когда не была развита пенитенциарная система. Понятно, что в XXI веке подобное недопустимо, и если кто-то начнёт требовать лишать преступников конечностей, то его просто обвинят в религиозном экстремизме.
Поэтому сегодня любые нормы Корана нужно трактовать с учетом современного устройства общества. Недопустимо злоупотреблять ими с целью ограничения или нарушения прав человека, в том числе нельзя притеснять, подавлять женщину в семье (смотрите статью 14 Конституции РК, статью 30 Кодекса о браке и семье). К примеру, правонарушением является, когда муж заставляет жену носить платок и закрытую одежду, поскольку это сугубо её личное дело. Истинно верующие должны, прежде всего, следить за собой, за своими действиями и словами, но никто не вправе выступать в роли цензора и навязывать религиозные взгляды другим людям, даже членам семьи. Такое поведение противоречит самой религии, которая гласит, что человек должен прийти к богу добровольно, и тем более нарушает законы РК (статья 145 Уголовного кодекса).
Самое интересное, что люди, ссылающиеся на религиозные нормы с целью ограничить права женщин, нередко делают это для оправдания своих правонарушений. Те же семейные абьюзеры прикрываются Кораном, когда применяют к жёнам физическое насилие, а религиозные экстремисты, когда сексуально эксплуатируют девушек. Были случаи, когда группа мужчин поочередно заключали «никах» с одной и той же женщиной. Их религиозный брак длился около двух дней, после чего супруг произносил «талак» (в переводе с арабского означает «развод») и передавал «жену» следующему мужчине. С их точки зрения, никакого прелюбодеяния не было, потому как половые отношения совершены во время брака. Но с точки зрения прав человека, женщина подверглась сексуальной эксплуатации и многократному принуждению к близости в результате намеренно искаженного толкования религиозных норм.
Казахстанские коррупционеры, кстати, тоже любят апеллировать к священной книге, дабы оправдать свою полигамию. А потом они же записывают на внебрачных (от токал) детей наворованное имущество, чтобы скрыть его от контролирующих органов…
Как ученый-юрист я детально изучала вопрос многожёнства, знакомилась с авторитетными научными исследованиями, касающимися религиозного права. Так вот, согласно контекстуальному толкованию, Коран не поощряет, не требует, а лишь допускает полигамию, да и то в исключительных случаях и при строгом соблюдении определенных условий. Дело в том, что это явление было распространено ещё до появления ислама, причем у мужчин могло быть неограниченное количество жён, но когда они погибали в бесконечных войнах, то оставляли после себя много сирот и вдов. Поэтому Коран, прежде всего, ограничил многожёнство, обязав в качестве второй жены брать, в первую очередь, сироту, каковой в том числе считалась вдова с детьми. Тем самым учитывалось, что в отсутствие эффективной государственной системы соцзащиты такие женщины подвергались наибольшему притеснению и насилию. То есть именно для их защиты ислам допускал полигамию как исключение из общего правила, а в целом он закреплял именно моногамию.
Очевидно, что в XXI веке овдовевшей женщине не нужно искать защиты для выживания в лице другого мужчины. Собственно, как и молодой девушке, чтобы самореализоваться, нет необходимости быть младшей женой человека, который годится ей в отцы. Сейчас совершенно другие условия, у женщин и девушек есть все возможности для того, чтобы самим строить свою судьбу.
Что интересно, в других странах Центральной Азии – Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане — многоженство считается преступлением, хотя нельзя сказать, что там население менее религиозно, чем в Казахстане. У нас же уголовную ответственность за полигамию отменили ещё в 1998 году. Но это фактически стало прикрытием для коррупционеров, расхищающих государственные ресурсы и деньги налогоплательщиков. Среднестатистическому казахстанскому мужчине на свою среднюю зарплату нынче даже одну семью тяжело содержать. В подавляющем большинстве, чтобы ее прокормить, приходится работать и мужу, и жене.
Если мы хотим жить в действительно правовом государстве, то должны, прежде всего, соблюдать Конституцию и законы Республики Казахстан. Нельзя прикрываться догмами ислама или других религий для оправдания дискриминации женщин или любого другого человека по какому бы то ни было признаку.
Галым Жусипбек, независимый исследователь:
«Трактовки религии могут призывать к гендерному неравенству»
— Рост религиозности населения несет как позитивные, так и негативные последствия для института семьи. Позитив заключается в том, что значительно «сужаются» условия, способствующие домашнему насилию, поскольку религия противоборствует алкогольной и наркотической зависимости, которая является одной из главной причин бытовой агрессии. Кроме того, она дает людям смысл жизни и ориентиры, соответственно делая их более осознанными и психологически устойчивыми, что благоприятно влияет и на положение женщин, их права.
А вот негатив я вижу в том, что нередко религиозные нормы и толкования (даже так называемые традиционные — консервативные) идут вразрез с принципами и ценностями правого государства и современного общества, в том числе такими, как универсальность прав человека и уважение личности каждого вне зависимости от пола и веры. Более того, определённые трактовки могут не только легитимизировать, но и призывать к гендерному неравенству.
По мнению представителей прогрессивного исламского «манхаджа» и исламского феминизма, консервативный религиозный дискурс основан на трёх столпах — традиционной маскулинности, гендерной оппозиционности и патриархальной доктрины чести (не универсальной доктрины человеческой чести и достоинства, а именно патриархальной). Поэтому сторонники консервативных учений не принимают всецело основную идею прав женщин, а именно то, что они являются самостоятельными субъектами, обладающими теми же правами что и мужчины. Более того, такая практика может восприниматься и преподноситься как своя — «аутентичная».
Плюс к этому некоторые мусульманские деятели намеренно продвигают религиозные интерпретации, которые ведут к дальнейшей дискриминации и отрицанию универсальности прав женщин (это касается и прав детей). Например, к домашнему насилию, неформальной легитимации многожёнства и т.д. Поэтому есть смысл говорить о том, что религиозное возрождение подошло к тому моменту, когда его нужно анализировать под призмой вопроса: какие вызовы может нести религиозность развитию прав человека и инклюзивного общества?
Однако не стоит впадать в логическую ошибку генерализации и упрощенчества. Религии не являются статичными, монолитными и однородными. По сути, есть много «исламов». Например, исламский феминизм или же гетерогенная, разношерстная, реформаторская мусульманская теология, которая апеллирует к философии «макасыд». Последняя предлагает толковать ислам согласно основополагающим принципам, в число которых входит универсальное понимание справедливости, чести и достоинства человека, а также гендерное равенство. Одно из его проявлений в наши дни — так называемый «прогрессивный исламский манхадж», который пытается переосмыслить патриархальные взгляды консервативной теологии де-модерна и преобразовать их в соответствии с современными представлениями о правах человека.
Религия — это социальный конструкт. Все толкования, книги и трактаты не были «низведены» с небес, тем более в один день, они – продукт многолетних, многовековых толкований определёнными личностями, которые жили и творили в тот или иной период времени. И даже священные писания не имеют одного-единственного изложения, поэтому история религий говорит о сотнях, даже тысячах различных течений и направлений. Но в конечном счёте доминирующими становились те религиозные толкования, которые были выгодны правящим политическим элитам. Так было с католицизмом, православием, течениями протестантизма, суннитского и шиитского ислама.
Государству необходимо защищать права человека на всех уровнях, воплощать в жизнь все соответствующие международные обязательства. Также важно продвигать качественные и доступные всем образование и медицину, социальные лифты, чтобы у каждого казахстанца были равные возможности, а социально уязвимые группы не шли к альтернативным обскурантистским течениям. Чем больше в обществе будет культуры (именно культуры!) прав человека и правового государства, тем больше будет возможностей для развития гендерно-эгалитарных и инклюзивных религиозных толкований в обществе. На них просто будет спрос.
И последнее, что особенно важно, — государство должно быть только светским и демократическим. Ни один религиозный институт не должен иметь влияния на государственные институты.
Элен Тибо, профессор «Назарбаев Университета»:
«Государству выгодно придерживаться нейтральной позиции»
— Казахстан – единственная страна в Центральной Азии, которая отменила уголовную ответственность за многожёнство. Произошло это 1998 году, фактически сразу после переноса столицы. Одна из моих студенток даже посвятила этой теме диссертацию, где пришла к заключению, что данное решение могли пролоббировать сами чиновники, которые при переезде оставляли свои семьи (законные) в Алматы и создавали новые (незаконные) в Астане. Как бы то ни было, им не удалось довести дело до конца и легализовать полигамные браки.
В итоге сложилась противоречивая ситуация – законодательство РК не предусматривает возможности регистрации более чем одного брака, но при этом абсолютно не запрещает дополнительные супружеские союзы, заключенные через мусульманский обряд «никах». Хотя для богатых и влиятельных людей закон в данном случае не писан. У всех на устах пример брата первого президента Болата Назарбаева, у которого, как писали СМИ, одновременно было несколько официальных жён!
В силу того, что многожёнство перестало быть преступлением, оно приобрело весьма широкие масштабы в стране. И я бы не стала утверждать, что причина только в росте религиозности населения. Нередко на заключение полигамных браков идут люди, которых сложно назвать глубоко верующими. Просто для них выгодны формальные брачные узы, не имеющие юридической силы, соответственно позволяющие в будущем избежать ответственности.
Причем заинтересованы в этом часто бывают не только мужчины, но и женщины. В рамках своего исследования я проводила с ними интервью. Некоторые соглашаются на статус «вторых жён» из экономических соображений — чтобы муж, пусть и незаконный, обеспечивал их материально. В основном это молодые девушки или разведенные дамы с детьми, не имеющие жилья, нормальной работы и т.д. Другие признавались, что финансово самодостаточны, но не хотят быть в роли любовницы любимого мужчины. Третьих просто устраивает гостевой брак, когда можно жить независимо и не прислуживать мужу и его родственникам. Четвертые же идут на этот шаг, дабы познать радость материнства – родить в незаконном браке не так постыдно в глазах общества, как сделать это без мужа.
Понятно, что законом такие женщины никак не защищены, и зачастую после разрыва отношений они остаются ни с чем. Перед незаконной супругой у мужчины нет никаких юридических обязательств, разве что в случае наличия у пары детей он по закону должен как отец нести ответственность (алименты, воспитание и т.д.). Впрочем, этот же закон часто бывает бессилен при разводе через суд обычных пар…
Вы спрашиваете: почему государство не занимается решением этой проблемы? Потому что это палка о двух концах. С одной стороны, запретив многоженство, можно спровоцировать недовольство среди верующих и богатых людей с высоким положением в обществе, для которых иметь несколько жен стало нормой. С другой стороны, законодательное оформление полигамии в целях упорядочения этого процесса и защиты прав женщин рискует подорвать светские устои страны и выставить её в неприглядном свете в глазах мирового сообщества. Остается придерживаться нейтральной позиции, объясняя её политикой невмешательства в дела семейные и в целом в интимную сферу человеческих отношений. Так спокойнее…
Автор статьи: Сауле Исабаева